У нас бабушка была Миропия с восьми лет с одним глазом, слепая. Ну, один вообще не было глаза. Там доктор закапал не те капельки, и она ослепла. И вот. Ну, она молодая была, двадцать один, лет где-то. Нет, она, в двадцать три года она, её... В связи с тем, что в семье-то она была старшая и говорила, что: "Ну, взамуж не выйти, я уйду в монастырь". Это было двадцатый год, тысяча девятьсот двадцатый год, того века. Ну и вот. А семья большая. Ну, девка, это, значит, девка, ведь тогда землю ещё и... Не было советской власти в двадцатом. У нас ведь в двадцатом году только ещё, в двадцать первом пришла власть-то советская. Да. Земля была не распределёна, как говорится, только на мужчин. А женщины, как говорится, оторванный такой. Ну и в монастырь. Ну, как бы стали подсобирывать её и всё.
А потом её матери Ульяны Федотовны ГлАдких, они, с Кузьмогородского она была, приснился сон. И вот она второй день говорит:"Девка, я тебя взамуж не буду отдавать, ой, в монастырь не буду отдавать. Мне, приснился сон, говорит. Пришёл, говорит, свататься пришли, и высокий жених". И через несколько времени, там, дней приехали вот петрогОра, Никифор. У него двое детей осталось. Жена умерла. Он как раз, пришёл с Первой мировой он, дак в плену был, в Австрии, дак вот. Ну и вот он посватался на ей. Разница у них была тринадцать лет. И вот это мне она рассказывает. Дак он, говорит, до того её, ну, может, ну, мы говорим "любил". <смеется> Наверно, тоже тогда любили, как и у нас сейчас, да . Жизнь-то ведь... И, говорит, он даже её на работу не отпускал. Вот как-то жалел. Она ростиком небольшая была. В принципе, она очень доброжелательная была такая. Ну, видимо, человек, если имел какое-то увечье, он всегда был добр к людям и всё. Ну, бывает, конечно, люди, что: я такой, дак и тот должен такой. А некоторые, что восприняли это как Богом дано. И вот. Ну и они душа в душу жили, можно сказать.
И вот он, сон этот сбылся, он посватался, и они прожили. Много лет они ведь прожили-то. Если с двадцатого года, а он на тринадцать, он семьдесят три года умер, в шестьдесят первом. А сорок лет прожИли.