<<   Пивоварова А. М.  О мезенской поминальной традиции

Мезенская традиция включает разнообразные поминальные практики, различающиеся набором участников, временем, местом и родом обрядовых действий. Все поминальные ситуации составляют 4 большие группы: календарные, окказиональные, «свободные» поминания и поминания конкретного лица в течение года. В зависимости от набора участников поминки можно классифицировать как семейно-родственные или коллективные (поминание как действие, совершаемое сообществом). По выбору объекта поминания делятся на индивидуальные (объект поминания составляет одно лицо) и общие (объект поминовения — группа лиц).

Рассмотрим каждый тип поминальной ситуации особо в связи с перечисленными характеристиками.

1. Цикл поминания конкретного лица в течение года образует ряд поминок, следующих за похоронным обрядом (в день погребения, на 3-й, 9-й, 20-й, 40-й или 42-й дни, полгода и год после кончины), а также ежегодные поминания в дни рождения и смерти. Роль участника этого цикла обрядов определяется в первую очередь степенью родства с покойным: ближайшие родные — родители, дети, супруг, сестры/братья — ходят на кладбище ежедневно до сороковин, остальные родственники и «чужие» приходят на поминки только в перечисленные выше дни.

Траур представляет большой интерес для исследования как специфический вид семейно-родственных индивидуальных поминальных практик.

Представление о том, кому, как долго и насколько строго следует соблюдать траур, достаточно четко прописано в мезенской традиции. В ответах на вопрос, кто и сколько должен «траурить», наши информанты демонстрируют замечательное единодушие: траур соблюдают все родственники покойного до 40-го дня с момента кончины, а ближайшие родственники — родители, супруг и дети — в течение всего первого года. Строгость траура прямо пропорциональна степени родства: в то время как близкие покойного не посещают увеселительные мероприятия, избегают походов в гости и до сороковин даже не смотрят телевизор, дальние родственники могут ограничиться ношением темной одежды.

Годовой траур для самых близких родственников выражается не только в соблюдении известного набора запретов (запреты на пение, участие в праздниках, гуляниях), но и в совершении ежедневного поминания на кладбище. Поминать ходят утром, рассыпают по бокам могилы крупу со словами: «Птички, прилетите, покойного помяните», приносят еду (чаще всего это выпечка — хлеб, шаньги, печенье, сласти: обычно стараются принести то кушанье, которое покойный любил при жизни), кадят вокруг могилы [1] («греют покойнику ноги»), женщины (вдовы и сироты) причитают. По возвращении с кладбища садятся за поминальную трапезу (ею часто может быть чаепитие).

«Траурить» по близкому человеку меньше года считается неуважением к покойному, однако и слишком долгий траур традицией воспринимается как «неправильный». В полевых записях встречается ряд упоминаний о специальных магических практиках «снятия тоски» с женщин, слишком долго горюющих по мужу или ребенку. Как именно «снимают тоску», наши информанты затрудняются либо не хотят ответить, но часто отмечают, что в деревнях раньше были старушки - «знающие», которые помогали осиротевшим женщинам справиться с горем.

Из описаний, приводимых нашими информантами, выстраивается цельная и ясная картина: традиция четко предписывает каждому члену сообщества особые формы поведения в обрядовой ситуации, и для каждого конкретного случая эти правила нетрудно перечислить.

Однако оказывается, что, несмотря на четкость декларируемых правил, на практике траурная традиция демонстрирует неожиданную вариативность. В рассказах информантов описываются самые разнообразные стратегии поведения: от полного игнорирования траура после сорокового дня (родственница нашей информантки из с. Дорогорское вышла замуж вскоре после смерти отца) до его пожизненного соблюдения (часто информантки объясняют отказ исполнить песню вдовством: «Горя пережила много, как теперь петь?»). Если траур до сороковин соблюдается, как правило, всеми близкими родственниками (и здесь рассказ информантки из Дорогорского скорее исключение), то решение соблюдать (или не соблюдать) траур после сорокового дня человек принимает самостоятельно.

Продолжительность и строгость траура определяется не только степенью родства, но и характером личных отношений с покойным при жизни. В беседе наши информантки-причетницы объясняли, что, если муж с женой жили плохо, не ладили, если у жены есть на супруга обида, то на похоронах и поминках по мужу причитать у нее не получится хорошо — плач не будет искренним: «У одной мы видали: причитат, дак и слезы не текут… <Не очень честная, значит.> Значит, не очень честна, правильно» (из интервью с Валентиной Васильевной Митькиной, 1926 г.р., д. Кимжа).

Особенно важно это в связи с тем, что, по мнению самих причетниц, именно на личных эмоциях основывается исполнение плача. Антонина Кимовна Кушкова (1961 г.р., д. Березник) описывает это состояние так: «… Когда горе — вот то я сама на себе испытала, когда горе — ведь идет от сердца, душа плачет, это самое, вот горе выговаривается… оно само льется.»

Так же, как успешность исполнения причета, продолжительность и строгость соблюдения траура зависят от личного отношения поминающего к поминаемому. Наша информантка Клавдия Петровна Лочехина (1929 г.р., д. Тимощелье), рассказывая о том, как поминала погибшего сына и мужа, не может удержаться от слез:

У меня-от хозяин помер. Да вот сын-то помер, я двоих.. Петька-то у меня помер 29-ти лет, дак ведь я изо дня в день, я выходила на могилу плакала, изо дня в день целиком год ходила… и так же и хозяину.

Таким образом, соблюдение годового (и последующего) траура — это личное действие поминающего, мотивированное в большей степени его собственным желанием, чем требованием принятых в сообществе правил поведения. Особенный интерес этот факт представляет на фоне уверенного декларирования информантами обязательности соблюдения траура.

Особый способ поминания представляет собой возникшая относительно недавно традиция публикации в районной газете слов прощания с умершими. На последней странице каждого номера мезенской районной газеты «Север» (тираж газеты 2120 экземпляров — «Север» выписывают почти в каждом доме в Мезенском районе) в рубрике «Слово прощания» помещаются некрологи и соболезнования родным покойного. Поступать сообщения могут как от частных лиц (как правило, это родственники, друзья, соседи), так и от организации или коллектива сотрудников, в котором работал покойный. Тексты сообщений составляются по устоявшемуся общему шаблону: указание на авторов послания, слова соболезнования родным (часто родственников перечисляют поименно), ФИО покойного, подпись (в случае, если в начале текста не было упоминания авторов), иногда за подписью следует пожелание родным «стойко перенести горе утраты». Пример текста: «Совет ветеранов и коллектив работников Мезенского райпо выражают глубокие соболезнования родным и близким в связи со смертью бывшего работника Мезенского райрыболовпотребсоюза ФИО».

На той же странице, в разделе «Благодарим» родные покойного помещают ответ на соболезнования. Пример текста: «Выражаем глубокую благодарность всем соседям, друзьям, всем, кто пришел на помощь в трудную минуту и разделил с нами горе утраты дорогого мужа, отца, дедушки ФИО. Низкий вам поклон. Жена, дети, внуки».

2. Календарные поминки относятся к группе общих поминок и, как правило, приурочены к церковным и государственным праздникам. Поминание в такие дни оказывается частью комплекса обрядовых действий, специфичных для каждого конкретного дня. На Пасху, в Троицу и календарные родительские субботы совершают семейно-родственные общие поминания: ходят на кладбище, дома зажигают свечи перед иконами, молятся, совершают поминальную трапезу после возвращения с кладбища. На Вознесение поминать ходят не только на кладбище, но и к поклонному кресту (записано в д. Березник).

Отдельного внимания требует поминание на 9 мая: здесь оно составляет основную и важнейшую часть праздника. Особенность Дня Победы видна уже в том, что поминание совершается не только в пределах одной семьи, но и на уровне всего сообщества. Это единственный пока известный нам вид коллективного общего поминания на Мезени. Действие начинается митингом у памятника или обелиска (в деревнях, где удалось побывать нам, установлены памятники воинам, погибшим в Великую Отечественную войну) и продолжается на кладбище, куда собравшиеся направляются, чтобы помянуть покойных односельчан, после чего в клубе организуется застолье.

3. «Свободные» поминания. Термин «свободные» поминания здесь заимствован из работы М.В. Пономаревой «О белозерской традиции «свободных» поминаний», где он вводится для обозначения поминальных практик, «не приуроченных ни к определенной дате семейно-родственного годового цикла, ни к календарным поминкам». Однако, на наш взгляд, этот термин правильнее было бы применять только по отношению к поминаниям, время и место которых не закреплено за особой обрядовой ситуацией. Таким образом, в «свободные» поминания мы не включаем практики, заданные ситуациями, не связанными с календарным циклом, но требующими особого обрядового поведения участников (приезд гостей, возвращение в деревню после долгого отсутствия). Для обозначения последних случаев здесь мы будем использовать определение окказиональные поминальные ситуации.

«Свободное» поминание может быть как семейно-родственным, так и коллективным. Семейно-родственные «свободные» поминания бывают индивидуальными и общими, в то время как коллективные поминания, как правило, только общие.

Поминают «когда захочется» и «как захочется» — так же как и время, род действия нечетко фиксирован традицией. Именно поэтому «свободные» поминания особенно нам интересны: они демонстрируют вариативность поминальной обрядности и широту самого понятия «поминания». Помимо традиционных действий на могиле (каждение, причет, трапеза для покойного), поминание может заключаться в молитве, зажжении свечи или лампады перед иконой. Важной разновидностью поминания оказывается поминание словом [2]. Мария Михайловна Склемина (1936 г.р., д. Заозерье) рассказывает: «А иногда у Лиды дак, я в дом зайду. Мы зайдем. Там свечку зажигаем, поговорим. Помянем словами добрыми. <…> В том доме фотографии, посмотрим дак, как поговоришь».

В экспедиционных материалах есть сведения об одной интересной разновидности коллективного поминания: овдовевшие женщины собираются в доме у одной из них и за чаепитием и разговором поминают умерших мужей. Александра Ефимовна Паюсова (1925 г.р., д. Кимжа) рассказывает, что собирались по праздникам:

Вот чайку напьются, там чего есть, дак на стол принесут и сидят, тоже с горя. Такое горе, детей много, надо их учить, одевать, обувать.

<Помногу собиралось?>

Дак ведь там по сколько соберутся, ну раз по пять-то человек соберётся у их.

По свидетельству информантки, на таких встречах не только беседовали, но и пели. Говоря о том, что замужние не могли принимать участия в этих собраниях, Александра Ефимовна комментирует разделение женского сообщества деревни на замужних и вдовых: «У каждого своя шайка». Таким образом, помимо степени родства с покойным, на роль участника поминок влияет то, к какой статусной группе в сообществе он принадлежит.

4. Окказиональные поминальные ситуации. Как уже было сказано, к окказиональным поминальным ситуациям мы будем относить такие случаи, когда необходимость поминания определяется не календарным циклом, а особыми обстоятельствами. К таким ситуациям относятся возвращение в деревню после долгого отсутствия и приезд гостей. В д. Погорелец мы наблюдали, как к одной пожилой женщине приехали погостить две родственницы. В самый день приезда, утром, они отправились на кладбище вместе с хозяйкой — помянуть покойных родственников. Приезд в гости, как правило, связан с поддержанием близких или дальних родственных связей, поэтому важно «навестить» не только живых родных, но и «своих» покойников — никого не забыть и никого не обидеть.

Поминальный обряд призван выполнять важнейшую функцию — поддержание правильного взаимодействия мира живых с миром «иным». В ходе экспедиции был записан ряд рассказов о снах, в которых спящему является покойник. Сны о покойниках наши информанты связывают с тем, что обряд погребения был совершен неправильно или родственники не поминают умерших. Об одном из таких случаев рассказала Антонина Кимовна Кушкова (1961 г.р., д. Березник). Каждый раз, приезжая в Пинегу на день рождения сестры, Антонина Кимовна заходит на кладбище к могиле отца, но однажды из-за непогоды до кладбища добраться не удалось.

Покойники, мне покойники редко снятся вообще, очень редко, один раз было… И в тот же день мне ночью снится сон, что я иду, здесь, там, мимо гаража у нас… И вот дверь из блока открывается, и папа сидит, на этом самом, на пороге, я говорю: «Папа, ты че здесь делаешь-то?» А он говорит: «А ты ко мне, говорит, не ходишь, дак я к тебе пришел». А я потом, потом съездила в, это самое, знаешь чего, на могилу, в следующий раз приехала и говорю: «Ты, папа, больше ко мне не приходи, ведь ты сам знаешь, что ведь просто не было, по обстоятельствам таким». Что же, что, больше с тех пор не видала никогда. Ну, я так-то обычно все равно каждый раз уж как там бываю, я все равно, на могилу все равно хожу.

Так поминание оказывается залогом того, чтобы покойные не беспокоили живых, и таким образом граница между миром живых и миром мертвых не нарушалась.

Как показывают собранные материалы, на Мезени сохранилась богатая традиция поминания: семейно-родственные поминания пронизывают годовой цикл жизни каждого человека, а коллективные — жизнь всего сообщества в целом. Обрядовая традиция не только не утратилась со временем, но продолжает пополняться.

1. ▲  Необходимое отступление о том, кто и как кадит. Могила без кадила, что угольная яма (поговорка из словаря В. И. Даля). Первый раз кадят, когда уложат тело в гроб, потом на похоронах (как только закопают могилу) и при поминании. В металлический утюг или ковш помещают тлеющие угли, воск, ладан и ходят кругом могилы по часовой стрелке, помахивая утюгом (ковшиком) так, чтобы шел дым, при этом читают молитву. Часто на кладбище можно увидеть ковшик, утюг или жестяную банку, висящие на могильной ограде или на задней стороне креста — их так и хранят на могиле, чтобы в поминальные дни с собой не нести.
2. ▲  В упомянутой нами статье М.В. Пономаревой отмечена синонимичность слов «вспоминать» и «поминать» в речи информантов. Наблюдение, сделанное в ходе белозерских экспедиций, по всей видимости, подтверждается мезенскими материалами.